Голос тех, кого нет - Страница 119

119

— Это вовсе не смерть, — спокойно и окончательно определил Квим. — Это воскресение.

Епископ подошел к искалеченному телу и осторожно коснулся рукой маленького зеленого саженца, поднимающегося из грудной клетки.

— Его зовут Человек, — сообщил Голос.

— Это также и ваше имя, — очень тихо отозвался епископ. Он повернулся и посмотрел на овечек своей маленькой паствы, на людей, которые сделали для человечества шаг вперед, шаг, на который никто не осмеливался раньше. «Кто я такой, — подумал епископ Перегрино, — пастырь или самая тупая и беспомощная из овец?» И вслух произнес: — Друзья мои, пойдемте. Пойдемте все со мной в собор. Скоро колокола зазвонят к утренней мессе.

Дети собрались и приготовились идти. Новинья тоже сделала несколько шагов к воротам, но остановилась и посмотрела на Эндера. В ее глазах светилась безмолвная просьба.

— Сейчас, — ответил он. — Через минуту.

Она тоже последовала за епископом через ворота, вверх по склону холма, в собор.

Месса едва успела начаться, когда епископ увидел, что в двери собора входит Голос. Он остановился на мгновение, потом отыскал глазами Новинью и ее семью. Всего несколько длинных, уверенных шагов — и он уже сидит рядом с ней. На том самом месте, где усаживался Маркано в те редкие дни, когда его удавалось затащить на утреннюю мессу.

Потом внимание епископа снова было поглощено делами его сана, через несколько минут, когда Перегрино опять взглянул в ту сторону, он увидел, что рядом с Голосом сидит Грего. Перегрино подумал об условиях договора — девочки все ему очень подробно и хорошо объяснили. О значении смерти свинкса по имени Человек, а до него — о смертях Пипо и Либо. Теперь все становилось ясным, куски головоломки начали сходиться, образуя картину. Молодой человек по имени Миро лежит парализованный в своем доме, а его сестра Кванда ухаживает за ним. Новинья, некогда потерянная, вернулась, нашлась. Ограда… ее темная тень так долго лежала на душах и разуме тех, кому пришлось жить в ее пределах! Теперь это чудовище мертво, неподвижно, безобидно, даже невидимо. Перестало существовать.

Это было чудо. Хлеб, превращавшийся в его руках в плоть Христову. Как неожиданно мы понимаем, что в нас есть частичка плоти Господней, — в тот самый час, когда тверже всего уверенность, что мы сотворены только из грязи и глины.

18. КОРОЛЕВА УЛЬЯ

Эволюция не дала его матери ни канала, чтобы рожать, ни груди, чтобы кормить. А потому маленькое существо, которое позже получит имя Человек, не могло покинуть чрево своей матери иначе, как пользуясь зубами. Он и его маленькие родичи поглотили ее тело. Человек был самым сильным и подвижным, он успевал съесть больше всех, а потому стал еще сильнее. Человек жил в полной темноте. Когда его мать исчезла, стало нечего есть, кроме сладкого сока, который тек по поверхности его мира. Он еще не знал, что вертикальная плоскость на самом деле не плоскость, а стены дупла огромного пустотелого дерева и что жидкость, которую он пил, сок этого дерева. Не знал он также, что теплые существа много больше его самого — это старшие свинксы, уже почти готовые покинуть темноту дерева, а копошившиеся рядом малыши — его младшие братья, появившиеся на свет несколько позже его. Его занимали только три вещи: еда, движение и возможность видеть свет. Время от времени вместе с ритмом, которого он пока еще не мог понять, внезапный свет приходил во тьму. Да, каждый раз все начиналось со звука, источник которого он не мог обнаружить. Потом дерево начинало дрожать, сок больше не тек из щелей — вся энергия дерева уходила на то, чтобы изменить строение ствола, раздвинуть древесину и кору и пропустить внутрь поток света. Когда в мире появлялся свет. Человек тут же терял чувство направления и снова начинал слепо тыкаться в стены, пытаясь найти сладкую жидкость.
И наконец пришел день (в то время почти все теплые создания уступали ему в размерах и ни одно не было больше его), когда Человек оказался достаточно сильным и быстрым. Он добрался до отверстия, прежде чем оно захлопнулось, перекинул свое тело через край смыкающейся щели и впервые в жизни ощутил мягким брюхом жесткую, шершавую кору дерева. Он почти не заметил этой новой боли — свет ошеломил его. Свет был всюду и вовсе не серый, как раньше, а ярко-желтый и еще зеленый. Много секунд, несколько минут, Человек не мог оторваться от этого зрелища. Потом снова почувствовал голод, но здесь, на внешней стороне материнского дерева, сок тек только в складках коры, откуда его много труднее добыть. Внутри все существа были маленькими, и их легко было оттолкнуть с дороги, а здесь осе большие, и Человеку не удалось пробиться к лучшим местам кормежки. Новые вещи, новый мир, новая жизнь — он боялся ее. Позже, когда он научится говорить, он вспомнит свое путешествие из мрака к свету и назовет его переходом от первой жизни ко второй, от жизни в полной темноте к жизни в сумерках.
Голос Тех, Кого Нет. «История Человека».

Миро решил покинуть Лузитанию. Взять корабль Голоса и все-таки отправиться на Трондхейм. Возможно, на суде ему удастся убедить людей Ста Миров не начинать войну против Лузитании. В худшем случае он станет мучеником. Его будут помнить, его история разбудит многих, он поможет своим. Хоть так. Что бы с ним там ни случилось, хуже, чем здесь, не будет.

В первые несколько дней после того, как он перелез через ограду, Миро быстро поправлялся. К рукам и ногам вернулась чувствительность, он научился немного управлять ими. Достаточно хорошо, чтобы ходить качающимися, неуверенными шагами, как старик, чтобы самостоятельно двигать кистями рук, чтобы покончить с этим унижением — уткой. Но потом прогресс замедлился, а спустя еще пару дней и вовсе прекратился.

119